Отстойник - Страница 68

— Если бегает — можно есть, — поделился сакральным знанием фон Хендман.

— Если бегает — поди догони, — уныло ответствовал на это Эл. — Кроме того, тут все не так просто. Помните гаракха? Вы, конечно, можете заткнуть нос и мужественно есть его мясо — нисколько не сомневаюсь в вашей, мистер Микки, способности обглодать даже Большого Рогача, — но я практически уверен, что организм ваш не будет за это благодарен.

Мик нахмурился и опустил взор на организм, обтянутый грязнючей «гавайкой», словно ждал решительного возражения. Организм, однако, еле слышно квакнул областью живота и подавленно стих — видимо, помнил еще гаракховы эманации.

— В общем, жрать не дадут, — заключил фон с легкими паническими нотками. — Вот так засада. Ты б хоть там, на месте, предупредил… Мы бы парня с сосисками прихватили, как Айрин и советовала.

Или вовсе бы не ввязывались. Айрин похудеет — только краше станет, если, конечно, выражение «краше» применимо к этой Кариатиде. А из Мика на первом же этапе похудения удаляется самобытный шарм мышцастого колобка, к тому же он начинает отнимать еду у окружающих, а на это не все и не всегда адекватно реагируют.

— Ну я постараюсь что-нибудь изобрести, — совсем уж стушевался Эл. — Если вдруг увижу знакомое… правда, опасаюсь, что ваши желудки все-таки не такие прочные, как наши.

— Если оно жуется, я это сожру, — заверил Мик с мрачной решимостью и огляделся, но ничего, что можно было бы сжевать, не углядел и вздохнул тоскливо: — Ну ладно, где тут река? И на чем мы собираемся плыть?

— Что-нибудь придумаем, — просиял Эл, возвращаясь из темного угла провинности к свету авторитетного лидерства. — Река, по счастью, течет в нужную нам сторону, и нам не понадобится двигаться против ее течения… Это было бы очень некстати.

С этим можно согласиться, однако подмечу, что он не ответил на прямой вопрос — на чем собираемся плыть? Честное слово, даже по течению не очень приятно плыть без какой бы то ни было лодки, плотика, катамарана, байдарки… Как-то не укладывается в голове мысль, что Эл возьмет и наколдует лодку, а на вырубание транспортного средства из подручных материалов даже его чудо-мечом уйдет немало времени, за кое Мик иссохнет, Чарли помрет, а Мейсон, совершенно понятно, рассердится.

Эл повел плечами, поудобнее пристраивая на спине Айрин, и бодренько ломанулся в прежнем направлении: сперва чуть вниз, под откос, а потом обратно наверх, на следующую насыпь. К слову, никаких особых деревьев, за исключением редких и весьма чахлых, здесь и не водилось. Из чего же он собирается извлекать плавсредство?..

Чарли слегка встрепенулся, когда мы с Миком подобрали его и снова нагрузили на свои плечи. Ох, он у меня отработает это кантование. Пусть еще только попробует мне на вид поставить хоть одно негуманное деяние в родном городке!

— Приехали? — осведомился Барнет, не открывая глаз.

— Ага! — радостно засвидетельствовал Мик. — Видишь тетку с цветами?

Чарли неохотно разлепил веки, сосредоточил взгляд на Айрин, по-прежнему сжимающей в охапке здоровенную кипу стеблей для очистки, вяло плюнул — точнее, уронил клочок слюны — Мику под ноги и снова обвис безвольной тушкой.

— На крайняк, если ничего бегающего не будет… — философски рассудил фон, оценивающе его встряхнувши. — А чего, фунтов сто семьдесят… до Цитадели хватит, а там повар этот… трансмутер.

— Но-но-но-но! — возразил Чарли запальчиво. — У меня гастрит, я невкусный!

И даже попробовал рывком уйти вперед, но не преуспел — пробуксовал обносками элегантных еще нынешним утром туфель по болотному наследию и остался висеть, как национальный флаг в безветрие. Доверие, конечно, лестно, а гастрит отвратителен, но еще такой денек — и я вполне пойму прагматичного фона.

Одежда стремительно цементировалась на открытом воздухе, штаны сразу покрылись ломкой грубой корочкой и застыли, словно из сотен дощечек составленные, тащиться было неприятно, но, на счастье, мучиться пришлось недолго. Едва Эл втащился со своей ношей на гребень насыпи, как ноша издала ликующий вопль и попыталась покинуть седло.

— Будьте серьезнее! — укоризненно предложил ей Хранитель, придерживая волосатой своей лапищей от соскальзывания. — И осторожнее. Вода таит немало опасностей… будет лучше, если я первый в нее войду и посмотрю, что может угрожать.

— Ты войдешь — после тебя воды не останется! Пусти, тебе говорят!

До чего все-таки скандальная баба. Понятно, почему трезвомыслящие адские силы даже не попытались с ней по-хорошему договориться. Правда, непонятно, почему сразу не дали веслом по макушке… подумаешь, откаты, зато дешево, надежно и практично.

Эл неспешно перевалил через насыпь, а мы, напротив, полезли на нее по его стопам.

Туман здесь был более разрежен, нежели на болоте, вид открывался пространный, но безрадостный. Река действительно шелестела в прямой видимости: дальний ее берег терялся в дымке, ближний же, наш берег, спускался к воде полого, но на пляж нисколько не походил, ибо завален был самым фантасмагорическим нагромождением каменных обломков. Или не каменных? Все тут не как у нас, не разберешь… какое-то крошево, словно стояла тут гора, а потом Большой Рогач походя задел ее своим мегакопытом. Плыть, во всяком случае, не на чем, как мне показалось.

Эл остановился внизу у самой воды, ссадил Айрин на большую глыбу рядом и теперь неспешно вступил по колено в реку. Судя по образовавшимся у его ног бурунам, течение тут было весьма приличное — против не очень-то и выгребешь. Хранитель неспешно зашел еще глубже, по бедро, и остановился, почесывая освободившейся рукой поясницу с озадаченным видом.